Юлия Сигорская: Наш музей рассказывает всю историю авиации... Мы затрагиваем историю ВОВ и демонстрируем все модели самолетов, которые участвовали |
13.12.2022 15:17 |
Оксана Галькевич: Я напомню, что я уже говорила, действительно, очень люблю Эрмитаж. Друзья, вот мне интересно, кстати, знаете, что у вас спросить? Вы, когда едете в отпуск, например, во время отдыха вы в музеи ходите? Я вот очень люблю. В принципе, у меня отдых – это, в том числе, поход в музей. А отдых без музея – ну, это что-то такое, как-то даже не очень, в принципе, понимаю, что это такое, «потюленить», «побатонить», как это. Давайте мы вам этот вопрос зададим сейчас в прямом эфире. Вы присылайте ваши ответы на наш смс-портал. Любите ли вы ходить в музеи? Да или нет? И мы в конце нашей беседы подведем итоги. А я представлю сейчас нашего гостя. Рядом со мной Юлия Сигорская. Друзья, не директор, начальник Центрального дома авиации и космонавтики ДОСААФ России. Здравствуйте, Юлия Александровна! Юлия Сигорская: Добрый день! Оксана Галькевич: Я напомню, уважаемые друзья, что у нас смс-портал, телефон, WhatsApp, все это работает, вы тоже можете участвовать в нашей беседе. Тоже можете задавать вопросы Юлии Александровне. Юлия Александровна, давайте начнем. Почему это вы не директор, а начальник? В музеях обычно по-другому называется. Юлия Сигорская: Так исторически сложилось, потому что ДОСААФ был военная организация, и должность директора называется «начальник». Ну, вероятно, это издавна идет, потому что ДОСААФ – преемник славного Осоавиахима, такой прекрасной организации, которая подготовила сотни, тысячи летчиков, парашютистов, людей, влюбленных в небо. И все-таки там есть устав, есть понятия подчиненности. Поэтому, вот если ты музей ДОСААФ, то ты тогда начальник музея, а не директор. Оксана Галькевич: Скажите, вот мы сегодня, отталкиваясь от этих замечательных дат, от дней рождения двух таких прекрасных музеев, Эрмитаж, Кунсткамера, хотели бы поговорить, а, собственно, что такое музей сегодня современный? Юлия Сигорская: Знаете, современный музей сегодня – это практически то же самое, что и музей вчера, и позавчера. Оксана Галькевич: Суть этого определения не меняется? Юлия Сигорская: Суть не меняется, да. Оксана Галькевич: Но все музеи же разные. Юлия Сигорская: Да, все музеи, ну естественно, все музеи разные. Но что главное? Главное – это хранить и показывать, да? Хранить то, что у вас есть, и показывать, интересно рассказывать. Что появилось у современного музея за последние десятилетия? Музеи практически очень многие стали еще и образовательными центрами. Вот если, там, в советские годы у Пушкинского музея всегда был свой лекторий, то очень многие другие музеи не имели такой функции. То есть это просто, вот в музей пришел, купил билет, посмотрел экспозицию, пошел на экскурсию, и все. А сейчас практически все музеи, если они хотят идти в ногу со временем, быть современными, имеют какие-то свои образовательные программы в виде кружков, в виде лекториев, в виде кинопоказов. Ну, в общем, совершенно разные формы общения с публикой, далеко не только экскурсионная программа. Обязательно надо людей еще и образовывать. Привлекать молодежь, привлекать пожилое поколение, ну, вообще всех. Разговаривать с людьми о том, что мы храним. И не только о том, что мы храним, но и еще образовывать, в целом, окультуривать наш народ замечательный. Оксана Галькевич: Ну смотрите, когда мы говорим «окультуривать», сразу предполагаем, представляется картинная галерея, даже какие-то предметы искусства. А у вас все-таки музей не с предметами искусства. Рядом с вами предметы совсем другого рода. Юлия Сигорская: Конечно, да, вообще, музеи есть совершенно разные. Это какое-то такое общее представление, что обязательно, да, художественная галерея, там, предметы какие-то искусства. Есть большой ряд очень интересных каких-то технических музеев. Вот наш музей из разряда технических. Это самый старый в России авиационно-космический музей. Оксана Галькевич: Именно ваш музей? Самый старый авиационно-космический? Юлия Сигорская: Да, именно наш, да. Оксана Галькевич: Это, кстати, серьезная история, такая важная тема. Юлия Сигорская: Самый древний, ну, самый старый, конечно, скажем так. Решение о его образовании было принято в 1924-м году, представляете? То есть мы стоим на пороге столетия, через полтора года нам будет 100 лет. Оксана Галькевич: Но открылись-то вы попозже чуть-чуть, я читала. Юлия Сигорская: Открылись мы чуть попозже. Оксана Галькевич: Не в 1924-м году. Юлия Сигорская: В 1927-м году. Потому что три года собиралась коллекция, ремонтировалось здание. И не случайно мы находимся в Москве, в районе Динамо – Аэропорт. Это сердце московской авиации. А прямо напротив нашего музея, через Ленинградский проспект, находилось Ходынское поле, первый московский аэродром. Рядом Военно-воздушная инженерная Академия имени Жуковского. А вокруг Ходынки постепенно, с конца XIX-го века начинают образовываться конструкторские бюро. И у нас в районе все дышит авиацией, поэтому в 1924-м году… Оксана Галькевич: В том числе и названия улиц там. Юлия Сигорская: Да, названия улиц. Оксана Галькевич: Авиаконструктора Сухого, Микояна. Юлия Сигорская: Конечно, и Серегина, и Нестерова. Оксана Галькевич: И Гризодубовой, и Осипенко. Юлия Сигорская: Конечно. Да, Расковой. Все, связанное с авиацией. А когда появляется после войны космос, то тогда у нас появляются космические залы, мы становимся еще и первым космическим музеем. Оксана Галькевич: Юлия Александровна, смотрите, Эрмитаж и такого рода музеи, как Русский музей, Пушкинский музей, они необходимы, чтобы развивать в людях чувство прекрасного, рассказывать о традициях живописи, искусства. А вот такого рода технические музеи – это ведь аудитория поуже, поменьше. Для кого они нужны? Или я ошибаюсь? Юлия Сигорская: Вы знаете, мне кажется, что совершенно и наш музей, и другие технические музеи, которых очень много, они тоже для всех. Потому что, во-первых, это интересная, увлекательная история. Например, в авиации и космонавтике, когда мы ведем экскурсии, мы рассказываем не просто какие-то технические детали: вот тогда-то построен такими-то конструкторами, вот здесь обратная стреловидность крыла, здесь такое, сякое. Нет, мы рассказываем истории. И человеческие истории, и истории самих летательных аппаратов. Это порой настолько увлекательные истории, где-то детективные, где-то романтические. Тут, знаете, просто нужно уметь… Оксана Галькевич: Даже романтические истории есть в авиации? Юлия Сигорская: Конечно, и романтические. Вообще авиация – это сплошная романтика. Ну как же… Оксана Галькевич: Ну, в смысле, любовь к авиации? Юлия Сигорская: Любовь к авиации. Оксана Галькевич: Я подумала, там… Юлия Сигорская: Нет, и истории, да и масса романтических историй существует. О людях неба, истории и какие-то отношения, и так далее. То есть здесь вопрос в том, что, если ты хочешь назвать какие-то характеристики чего-то, да, наверное, это для очень узкого круга людей. А вот если ты рассказываешь историю, вот сториз, то тогда это совсем другое. Это, когда люди от тебя отойти не могут. И особенно, знаете, вот женщины, бабушки, которые приводят внуков, потом говорят: «А можно еще? А можно не уходить?». Вот экскурсия идет час. А вот уже час 20, уже полтора, и уже ребенок устал. «А расскажите, пожалуйста!». Оксана Галькевич: А бабушка все держится, да. Ребенок устал, а бабушка держится. Юлия Сигорская: Да, держится. Оксана Галькевич: Такое бывает, мы очень часто наблюдаем такое в музее. И потом, авиация – это, знаете, мне кажется, это тоже красиво. Не зря, это Туполев же сказал, что некрасивый самолет не полетит. Юлия Сигорская: Конечно. Оксана Галькевич: Скажите, а сколько единиц хранения сейчас вот в вашем собрании, в вашей коллекции? Как вы, кстати, говорите? Коллекция? Юлия Сигорская: Мы говорим, конечно, коллекция. Да, порядка пяти тысяч, как в каждом музее, у нас есть основной фонд, вспомогательный фонд. Такие музейные термины, которые есть в каждом музее. Но есть, конечно, какие-то выдающиеся экспонаты, есть вспомогательные, которые объясняют, что к чему. Ну, в общем, коллекция большая. И главное, что, вот смотрите, она собиралась почти 100 лет. Менялась, но, самое, мне кажется, интересное – это вот зарождение авиации, воздухоплавания. Действительно, было романтическое время прекрасное, когда человек только стремился оторваться от земли и полететь. Оксана Галькевич: У нас есть звонок, давайте пообщаемся с нашим зрителем. Валентин из Башкирии. Валентин, здравствуйте! Любите ли вы музеи так, как любит их Юлия Александровна Сигорская, так, как люблю их я? Зритель: Здравствуйте, Оксана! Оксана Галькевич: Здравствуйте! Зритель: Я рад вас слышать. И мне приходилось участвовать в вашей передаче. И я хочу рассказать про наши музеи. Вот нам, белебеевцам, очень повезло. Оксана Галькевич: Я помню вас, да-да, по общению в нашем прямом эфире, вы рассказывали про ваш замечательный город, да-да-да. Зритель: И я хочу вот рассказать про главный наш музей. Это Сергея Тимофеевича Аксакова в селе Надеждино. Это уникальный просто музей. Сергей Тимофеевич проживал пять лет в этом селе, это 1821-й год – 1825-й год. То есть вот наш известный писатель Михаил Андреевич Чванов, ежегодно они проводят фестиваль. Приезжают люди даже из-за границы. То есть это просто уникальное место. Есть церковь, сохранилась, где вот Иван Сергеевич родился, его крестили. То есть просто, ну, просто это чудо, что вот такой музей у нас есть. Кроме этого музея у нас есть музей Марины Цветаевой в селе Усень-Иваново. Оксана Галькевич: Какие у вас литературные края, Валентин! Слушайте, сколько у вас замечательных музеев именно вот такого литературного плана. Зритель: Да, да. Вот Марина Цветаева, они в 1911-м году вместе с Сергем Эфроном, молодые, красивые, неженатые, она была так счастлива. То есть это время, когда она была очень счастлива. Она даже потом прислала письмо, вот где она отдыхала, жила, хозяйскому мальчику Василию Гнусину. А она его называла «Василек». Оксана Галькевич: И вы память об этом счастливом периоде, да, сохранили у себя? Спасибо большое, Валентин, спасибо! Друзья, звоните нам, рассказывайте, какие у вас есть замечательные музеи, какие вы музеи любите. Кстати, я заглянула на смс-портал. Пишут, посмотрев сюжет про Эрмитаж, что действительно, тоже очень многие его любят. «В Эрмитаже обожаю зал с картинами Снейдерса». «Эрмитаж переводится, как пустынное место, – пишет нам Саха-Якутия, – а Кунсткамера – как собрание редкостей». Липецкая область пишет, что «В Ленинграде я была во всех музеях, когда жила там и училась». Друзья, а вот еще пишут: «Обожаю Эрарту, это музей современного искусства, тоже в Петербурге. Он молодой, не так давно там появился». Москва и Московская область пишут, что любят дворцы, усадьбы, старые города, это тоже музей. Кстати, да, вот поехать в какой-нибудь маленький симпатичный городок, малые города, они какой-то своей такой атмосферой обладают. Ну а мы продолжаем беседу с нашим гостем. В студии Юлия Александровна Сигорская. Юлия Александровна, смотрите, вот у вас авиационный музей, среди них довольно, хотя вы и первые, хотя вы и такой некой эксклюзивностью в этом смысле обладаете, но конкуренция довольно велика среди авиационных музеев. С 1924-го года появилось немало такого рода собраний. Юлия Сигорская: Появилось немало, да, но в Москве-то и не очень много, знаете? Но главный наш, наверное, авиационный музей подмосковный, в Монино, где собрано огромное количество… Оксана Галькевич: Вот я там недавно была как раз. Юлия Сигорская: Да, натурных самолетов. А вот подумайте, где мы еще можем узнать историю авиации в Москве, например? Оксана Галькевич: ВДНХ, например. Юлия Сигорская: Ну, вот недавно открылся павильон обновленный, «Авиация и космонавтика», а так музеи, в основном, посвящены космонавтике. Ну, вы знаете, здесь я скажу все-таки про свой музей, потому что вот первые наши два зала, которые посвящены зарождению авиации, и где мы увидим самолет «Илья Муромец», «Святогор», дореволюционные самолеты в очень масштабных, больших моделях. Пожалуй, таких нет нигде. Вот эта часть. Самолетов таких уже не сохранилось. Но у нас, вот, наверное, самая большая коллекция больших моделей этих самолетов, сделанных же в нашем музее в 1929-1932-м году. Оксана Галькевич: Там с этими самолетами, конечно, когда на них смотришь, на «Илью Муромца», например, конечно, поражает вот эта вот огромная дистанция, как говорится в одном произведении огромного размера, которую авиация, собственно, в своем развитии и прошла, да? То, на чем мы летаем сейчас, и как это выглядело тогда, друзья. Действительно, и смелость людей, которые искали какие-то инженерные решения, как подняться выше, как лететь быстрее, да, как преодолевать какие-то сложности вот эти все аэродинамические, математические какие-то, и так далее, и так далее. Давайте посмотрим сейчас небольшой опрос. Да, наши корреспонденты спрашивали зрителей: какие музеи они любят? И после этого опроса снова вернемся в студию, продолжим наш разговор. ОПРОС Оксана Галькевич: Вот, друзья, ну раз в месяц хотя бы надо выбираться, конечно, в какие-то интересные места, какие-то интересные музеи. Тем более, музеи так стараются, научные сотрудники так трудятся, пытаются какие-то интересные темы для нас находить. Я права, да? Юлия Сигорская: Конечно. Оксана Галькевич: Обновляют экспозиции. Юлия Александровна, вы знаете, все смотрят на то, что рядом с нами, рядом с вами на нашем столе разные интересные предметы находятся. Расскажите, что это? Юлия Сигорская: Ну, вы знаете, все, что могла. Потому что большой размер, конечно, не принесешь. Оксана Галькевич: Не принесешь, однозначно, друзья. Нужно обязательно, как только приедете в Москву, сразу отправляйтесь, да, в Центральный дом авиации и космонавтики ДОСААФ. Юлия Сигорская: Да, сайт есть, все найдете, адрес найдете. Ну, расскажу немножечко про то, что у меня здесь на столе. Наш музей рассказывает всю историю авиации. В частности, естественно, мы затрагиваем время Великой Отечественной войны и демонстрируем все практически модели самолетов, которые участвовали, начиная с битвы под Москвой и заканчивая Берлинской операцией. Вот здесь у меня простреленная такая обшивка самолета П-2, который принимал участие как раз в битве под Москвой. К сожалению, самолет был сбит зимой 1941-го года, пилот погиб. И там, неподалеку, в Подмосковье захоронен. Но вот такой вот артефакт, знаете, даже когда в руки берешь, что-то в душе… Оксана Галькевич: Сердце сжимается. Юлия Сигорская: Да, сердце сжимается. Представляешь, а к тому же, много общаешься с летчиками, поэтому, естественно, знаешь все какие-то нюансы. И с военными, как бывает страшно в самолете, когда атака, например, или, когда какая-то такая ситуация сложная. Вот. Теперь наоборот, взяла, знаете, самый массовый советский самолет гражданской авиации, один из самых любимых самолетов наших. Оксана Галькевич: Давайте возьмем его в руки, чтобы понять, да, возьмите. Юлия Сигорская: Давайте, да. Вы знаете, я просто почему еще взяла? Ну, самолет, на котором я сама многажды, не знаю, десятки раз летала по нашей большой стране. Наверное, многие его узнали, это Ту-134. Самолет второго класса, средний маломагистральный. Ну вспомните, и вы же тоже летали на этом самолете. Оксана Галькевич: Я думаю, что определенно. Юлия Сигорская: Ну, многие, во всяком случае. Оксана Галькевич: Большая часть аудитории помнит эту модель. Юлия Сигорская: Да, большая часть аудитории. Да, удобный, комфортный самолет. Конечно, у нас ностальгия, конечно, мы ждем наших самолетов. Сейчас мы говорим об МС-21, очень надеемся, что он не в следующем, так через год появится тоже, как среднемагистральный самолет, как раз заменяющий… Оксана Галькевич: Надеемся, да, на наших разработчиков. Юлия Сигорская: Очень надеемся на наших разработчиков, что мы будем летать, конечно, не на Боингах и не на Аэрбасах, а на наших самолетах. Оксана Галькевич: Давно пора бы, знаете, я бы так сказала. Юлия Сигорская: Как летали, знаете, я-то все свое детство и юность, да. Оксана Галькевич: Когда-то все для этого было, да. Юлия Сигорская: Да. Оксана Галькевич: Это, конечно, очень сложная работа – восстановить инженерную, конструкторскую школу. Но заниматься этим надо. Юлия Сигорская: Это отдельная тема для большого разговора. Оксана Галькевич: Давайте, если можно, коротко, еще про этот экспонат, назовем его так. Юлия Сигорская: Ну, естественно тоже, наверное, узнаете. Ракета-носитель, ракета «Союз». До сих пор самая надежная. Оксана Галькевич: Мы не летали, но мы узнаем. Юлия Сигорская: Да, но узнаем. Мне кажется, невозможно не узнать «Союз», сколько десятилетий он уже летает, выводит в космос космонавтов. Космическое оборудование не только нашей страны, но и наших зарубежных партнеров. Считается практически самым надежным ракетой-носителем в мире. И вот это, вот так вот покажу, какой-то белый прямоугольничек, не совсем понятно, что. Вот так если постучать, какой-то звук издается. В общем, на самом деле, это совершенно уникальная вещь, это верх инженерной мысли наших конструкторов, инженеров. Это теплозащита орбитального корабля «Буран». Оксана Галькевич: Да вы что? Юлия Сигорская: Нашего выдающегося корабля. Оксана Галькевич: Знаете, за что я люблю свою работу? Я могу что-то потрогать, например, в отличие от наших зрителей. Юлия Сигорская: Ну, можно. Да, а если… Оксана Галькевич: Можно, я попробую, тоже постучу? Юлия Сигорская: Да. Можно, можно. Оксана Галькевич: Как интересно. Юлия Сигорская: А если бы еще сейчас, ну, не будем в студии экстрим устраивать, могли бы поджечь, и не загорелся бы и не нагрелся. Оксана Галькевич: Поджечь, к сожалению, не можем, даже… Юлия Сигорская: Не будем, да. Но прямо уверяю вас, как директор или начальник музея, что, если бы подожгли, не загорелось и не нагрелось. А помните, вот ужасные трагедии происходили у американцев с «Шаттлами»? Там была именно проблема вот в этих плиточках, которыми тысячами обложен корабль, орбитальный корабль. И там вот они отваливались у американцев и загорались. Вот именно с этим были связаны катастрофы. Оксана Галькевич: Да. Юлия Сигорская: У нас вот такая уникальная разработка. И «Буран» показал себя совершенно, фантастически надежным кораблем. Оксана Галькевич: Ну и сама по себе машина «Буран» – это уникальная история. Юлия Сигорская: Уникальная, да. Оксана Галькевич: Ну и для того, чтобы, друзья, погрузиться в историю… Юлия Сигорская: Храним историю в нашем музее. Оксана Галькевич: Нужно обязательно приехать в Москву, посмотреть, во-первых, на модель «Бурана», на ВДНХ у нас стоит, да? И прийти в ваш музей. Юлия Сигорская: У нас стоит тренажер «Бурана», единственный в своем роде, в мире. Оксана Галькевич: Давайте выслушаем сейчас звонок и подключим еще одного собеседника к нашему разговору. Никита из Иркутской области. Никита Александрович, мне передают. Никита Александрович, здравствуйте! Зритель: Здравствуйте! Оксана Галькевич: О, здравствуйте, Никита Александрович! Слушаем вас. Любите ли вы музеи? Зритель: Да. Я хочу рассказать про свой музей. Я живу в городе Вихоревка, Иркутская область. У меня есть музей, там, в этом городе. И там, я хочу рассказать, какие достопримечательности были и какие конкурсы. Оксана Галькевич: Так, что за музеи? Рассказывайте, Никита Александрович! Зритель: Вот. Там были про животных, мне очень понравилось про домашних и диких. Мне больше всего понравился там енот, потому что я очень люблю енотов, вот. Дальше там был про Великую Отечественную войну. Про войну был музей. Оксана Галькевич: Замечательно. Зритель: И про фигуры. Оксана Галькевич: Понятно. А в каких еще музеях доводилось бывать, Никита Александрович? Зритель: Ну, я только в своем музее, в городе Вихоревке. Оксана Галькевич: Понятно. А есть какой-то музей, где хотелось бы оказаться? Где хотели бы побывать? Любой вообще на планете, любой. Есть такой? Зритель: Да, я хочу в Москве. Оксана Галькевич: В Москве, правильно. Вот рекомендую еще раз, Музей авиации и космонавтики. Спасибо! Это наш зритель, юный зритель Никита Александрович, он сам так представился, друзья, из Иркутской области, из Вихоревки. У нас есть еще один собеседник. Сейчас к нам из Рязанской области подключается Борис Иогансон, директор Государственного музея-заповедника Сергея Есенина. Борис Игоревич, здравствуйте! Борис Иогансон: Здравствуйте! Оксана Галькевич: Борис Игоревич, давайте сразу вот тогда так перейдем. А ваш любимый музей? Нет, вы сейчас, конечно же, скажете, что ваш любимый музей – это музей-заповедник Сергея Есенина. Кроме вашего музея, где вы являетесь директором, что еще вот вы любите, где вы рекомендовали бы всем обязательно оказаться? Борис Иогансон: Конечно же, я рекомендую посетить самые крупные музеи нашей страны в Москве и Петербурге. И маленькому Никите тоже это все обязательно бы советовал это сделать. Это и Третьяковская галерея, и Исторический музей, ну и наши прекрасные музеи в провинциальных городах. Они по-настоящему являются сокровищницами. В них блестящие коллекции изобразительного искусства, литературные. Поэтому всем советую посещать наши родные, русские музеи. Оксана Галькевич: Борис Игоревич, а что такой современный музей вот с вашей точки зрения? Это собрание редкостей, которые, там, руками не трогать? Или это научные учреждения? Что это такое? Вот дайте какую-то формулировку актуальную, определение. Борис Иогансон: Я бы все-таки интерпретировал ваш вопрос о том, как нам, музейным сотрудникам, работать на современном уровне. И тут, пожалуй, все ясно. Это должна быть доступность для различной аудитории, объяснять контекст, связывать этот контекст с современной публикой. И в то же время мемориальному пространству, как, например, наш музей в Константиново, мы должны помогать. Помогать коммуницировать с современным посетителем. В работе должны быть аудиогиды, навигация, указатели должны быть на различных языках, путеводители должны быть на различных языках. Должны работать компетентные сотрудники. Все эти вещи обязательны в современном музейном пространстве. Есть они и в Константиново. Оксана Галькевич: Борис Игоревич, ну вот вы – директор такого серьезного литературного музея. Как вы относитесь к музеям, знаете, сейчас, в последнее время много появилось такого рода, там, музей утюга, музей, там, я не знаю, валенок, еще чего-то. Музеи ли это, в принципе, с вашей серьезной позиции, с вашей серьезной точки зрения? Борис Иогансон: Ну что, я-то не сноб, конечно, если они хотят называться таким образом, то я бы им протестовать не стал. Но, как правило, конечно же, это не музеи в общем определении, а такие своеобразные сувенирные магазины. Ну, это людям интересно, они пользуются популярностью, очень хорошо. Оксана Галькевич: А ваш посетитель – это кто? Вот его портрет, вы себе представляете этих людей? Ну, я понимаю, что вы их видите, я имею в виду, знаете, портрет, как бы, характеристики, характер этих людей. Кто к вам приходит? Ведь не каждый же человек, собственно, потратит время, там, отправится в Константиново. Кто-то предпочтет другой досуг. Борис Иогансон: Вы знаете, я по долгу службы регулярно, годами наблюдаю наших гостей от момента их заезда до окончания их пребывания в Константиново. Это самые разные люди. Это бывает и невзыскательная публика, это бывают очень строгие ценители. И то, что поездки на родину великого русского поэта Сергея Александровича Есенина дарят в подавляющем большинстве своих случаев положительные эмоции, я связываю с хорошей работой сотрудников в самых различных направлениях музейной деятельности. В экспозиционной, выставочной, издательской, экскурсионной, фондовой работе. И благодаря этому наши сотрудники получают высокие оценки от наших гостей, самых разных гостей. Оксана Галькевич: Борис Игоревич, вы знаете, я в очередной раз, во-первых, должна сказать вам спасибо, потому что вы посещаете еще и наши беседы в прямом эфире уже не первый раз. Повышаете посещаемость вашего музея, спасибо вам большое! Но я должна в очередной раз, друзья, сказать: Константиново – это фантастическое место, это музей, куда вы можете приехать абсолютно в любой сезон, и куда нужно ехать. Я была там зимой, была там летом, была весной, теперь мне осталось вот еще осенью к вам доехать, очень хочу. Спасибо большое! Борис Игоревич Иогансон, директор Государственного музея-заповедника Сергея Есенина, Рязанская область у нас была на связи. Скажите, пожалуйста, Юлия Александровна, все-таки музей – это что-то такое, руками не трогать, громко не разговаривать. Это по-прежнему вот такое вот, как бы, деликатное место для деликатного общения, получения информации? Юлия Сигорская: Знаете, нет, наверное, уже сейчас нет, хотя где-то кусками да. То есть я бы так сказала, вот часть этого осталась. Да, пожалуйста, здесь этого не трогаем, здесь потише. Здесь надо обязательно не подходить на близкое расстояние. Но, конечно, современный музей – это уже какое-то и тактильное общение, и не только разговор. Оксана Галькевич: А кто у вас в музее смахивает пыль с экспонатов? Юлия Сигорская: Сами, да, включая начальника. Знаете, у нас есть прекрасный винт 1909-го года самолетный. Оксана Галькевич: Сдувает пыль, наверное, да? Юлия Сигорская: Ну нет, его просто можно подойти и крутануть. И знаете, как интересно, когда дети вот его раскручивают. И они, как бы, вот больше 100 лет, для них подойти и покрутить. Раньше было нельзя. А сейчас мы поняли, что обязательно надо давать все потрогать. И сразу становится еще интересней. И так интересно. Оксана Галькевич: И спокойнее, знаете, лучше пусть они винт, чем что-то другое потрогают у вас в музее. Спасибо! Юлия Сигорская, начальник Центрального дома авиации и космонавтики ДОСААФ, друзья, была у нас сегодня в студии. Источник: otr-online.ru |